Стрелка «Норд-Оста» для Путина: исполняется 15 лет теракту на Дубровке

Террористи́ческий акт на Дубро́вке — теракт на Дубровке в Москве, длившийся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которого группа вооружённых боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла «Норд-Ост» в здании Дома культуры ОАО «Московский подшипник» («1 ГПЗ»)[1], расположенном по адресу: Москва, улица Мельникова, 7.

23 октября 2002 года в начале второго действия мюзикла «Норд-Ост» в зал вошли террористы. Зрители и все те, кто находился тогда в здании, оказались в заложниках. Утром 26 октября во время штурма с применением неизвестного газа погибли 130 человек.

История не имеет сослагательного наклонения, и все же те, кто провел 57 часов в том зале и выжил, постоянно задают вопрос: могло ли все быть по-другому?

Когда погибает множество людей, выжившие далеко не всегда испытывают радость от своего спасения: их чувства сложны и противоречивы. «Многие чувствуют вину и стыд за то, что остались живы, не помогли другим, что растерялись и испугались, что неправильно себя вели», – рассказывает Анна Портнова, заведующая отделом клинической психиатрии детского и подросткового возраста института Сербского. Во время теракта на Дубровке она вместе с коллегами помогала пострадавшим и их родственникам.

Часто выжившие пытаются вспомнить, что предшествовало ситуации, словно хотят найти точку, откуда события могли бы пойти иначе: отмечают мистические знаки, закономерности, слова близких. Кто-то в последний момент купил билет с рук, кто-то случайно оказался рядом и решил приятно провести вечер, кто-то, наоборот, не пошел сам, отправив на спектакль родственника.

«Любая чрезвычайная ситуация внезапно нарушает привычный ход жизни человека, который оказался в нее вовлеченным, – говорит заместитель начальника отдела экстренного реагирования Центра экстренной психологической помощи МЧС России Наталья Толубаева.

– События, связанные с утратой близкого и с переживанием опасности для жизни и здоровья, террористический акт, особенно с захватом и удержанием заложников, оказывают мощное негативное воздействие на психику.

Человек не вычеркивает из памяти травмирующее событие, а учится жить, принимая произошедшую с ним трагедию, информирует сайт Neelov.ru.

Первая реакция – состояние острого стресса, переживание комплекса сильнейших эмоциональных реакций, таких как страх, отчаяние, тревога, гнев. В этот момент очень сложно совладать с чувствами и контролировать свое поведение. Такое состояние не может длиться долго – оно отнимает очень много ресурсов, изматывает человека психологически и физически».

Люди, потерявшие близких, в переживании горя проходят несколько этапов. Первый – отрицание, когда человек не может поверить в смерть близкого. После «Норд-Оста» родственники не могли опознать родных в морге. Даже на похоронах не верили, что прощаются именно со своим близким.

Для того чтобы помочь людям справиться с тяжелым стрессом во время чрезвычайной ситуации, работают специалисты. Если человек не испытывает облегчения после беседы с психологом, подключается психиатр, у которого больше ресурсов, в том числе и психотерапевтических и медикаментозных.

Второй этап переживания горя – гнев: «Почему это произошло со мной и моими близкими?» Он сменяется этапом «сделки» («Боже, сделай так, чтоб он выжил!», «Если я это переживу, то сделаю…»), или сразу развивается стадия депрессии, исчезают последние надежды и нет ничего, кроме безысходности и бессилия.

Важный завершающий этап – осознание произошедшего, которое может начаться через несколько часов, а может и через несколько дней или недель. «После этого человек решает для себя еще одну важную психологическую задачу – это принятие, – поясняет Наталья Толубаева. – Он адаптируется к новым условиям. В среднем этап занимает несколько месяцев, а в случае смерти близкого – около года. Это процесс «переработки» случившегося: человек не вычеркивает из памяти травмирующее событие, а учится жить, принимая произошедшую с ним трагедию».

Иногда чувство вины становится невыносимым. «Тогда оно нередко превращается в гнев и ярость и выплескивается вовне, – объясняет Анна Портнова. – Если бы был однозначный враг, людям было бы легче переживать потерю. После природных катаклизмов сила эмоциональной реакции не так высока, как после антропогенных, то есть вызванных людьми, особенно сопровождающихся насилием».

Некоторые опускают руки, нередко заболевают. Кто-то уходит в религию, иногда – в секту. Кто-то со всеми конфликтует (как, например, так называемые комбатанты – афганцы, «чеченцы»). Другие находят смысл в детях, благотворительности или в поисках правды ради всех.

«Люди понимают, что они никак не изменят случившееся, – продолжает Анна Портнова, – но им важно добиться справедливости: чтобы виноватые признали себя таковыми, а обиженные получили компенсацию».

Именно так поступили родные погибших на Дубровке, создав общественную организацию «Норд-Ост». Ее председателем стал Сергей Карпов, а сопредседателем его жена Татьяна, потерявшие в октябре 2002-го старшего из троих сыновей – музыканта и переводчика Александра О’Карпова: он перевел с английского либретто мюзикла «Чикаго», им с женой было интересно посмотреть отечественный музыкальный спектакль… Год назад Татьяна Карпова умерла – «сгорела», как говорят ее знакомые.

Из двух дочерей Дмитрия Миловидова террористы отпустили только одну. Вторая погибла во время штурма. Ему, инженеру по профессии, легче оперировать не эмоциями, а цифрами.

— 912 заложников, не считая тех, кто сам вошел с улицы;
— средний возраст погибших (среди которых 10 детей) – 36 с половиной лет;
— 69 сирот;
— в 35 городов уехали гробы;
— в 42 города – оставшиеся в живых заложники.

В перечне мельчайших деталей, фактов, дат, номеров дел – огромная боль и обида, которые до сих пор не отпустили. Все это время он и другие активисты ходят на судебные заседания, упорно ведут собственное расследование. Помогают – кому с лечением (сказываются последствия стресса и отравления газом во время штурма), кому с устройством детей в лагеря, санатории и школы. К ним обращаются за консультацией пострадавшие от других терактов.

«Тема «Норд-Оста» табуирована, а мы, объединившись, мешаем скрывать правду и виноватых», – говорит Сергей Карпов. Работает сайт nord-ost.org, куда выкладывается информация за все 15 лет. В 2011 году вышла книга памяти всех погибших.

Лидеры организации «Норд-Ост» выступали с докладом в ОБСЕ, выиграли дело в Европейском суде по правам человека в Страсбурге, сейчас туда подано еще 95 заявлений и готовится «третья волна».